фактор фонаря прозапростихи фаликов и
Фаликов Илья Зиновьевич Фактор фонаря. Прозапростихи
Поэт пишет прозу. Про стихи. Получается особый жанр, осознаваемый автором как прозапростихи. Словцо отдает футуризмом, и неспроста: среди первых учителей Ильи Фаликова были Маяковский и Хлебников. Книга "Фактор фонаря" - итог полувековых размышлений об отечественной поэзии во всем ее объеме от "Слова о полку Игореве" до начальной поры третьего тысячелетия. Делается упор на XX век, с захватом совершенно новых имен текущего времени. Это не филология, но живое слово о живом слове. Это книга о том, как жили и живут поэты. О жизни самой поэзии. Книга "Фактор фонаря" - пространное и сжатое лирико-эпическое повествование со своей фабулой и невыдуманными героями, нон-фикшн высокой пробы, та проза где чувство художнической ответственности настояно на емком опыте напряженной работы над стихом. Это книга о неразрывной связи всеобщей истории, литературного быта, трудных судеб стихотворцев и мужестве русской Музы.
549 Руб.
Фаликов Илья Зиновьевич Фактор фонаря. Прозапростихи
Поэт пишет прозу. Про стихи. Получается особый жанр, осознаваемый автором как прозапростихи. Словцо отдает футуризмом, и неспроста: среди первых учителей Ильи Фаликова были Маяковский и Хлебников. Книга "Фактор фонаря" - итог полувековых размышлений об отечественной поэзии во всем ее объеме от "Слова о полку Игореве" до начальной поры третьего тысячелетия. Делается упор на XX век, с захватом совершенно новых имен текущего времени. Это не филология, но живое слово о живом слове. Это книга о том, как жили и живут поэты. О жизни самой поэзии. Книга "Фактор фонаря" - пространное и сжатое лирико-эпическое повествование со своей фабулой и невыдуманными героями, нон-фикшн высокой пробы, та проза где чувство художнической ответственности настояно на емком опыте напряженной работы над стихом. Это книга о неразрывной связи всеобщей истории, литературного быта, трудных судеб стихотворцев и мужестве русской Музы.
943 Руб.
Фаликов Илья Зиновьевич Фактор фонаря. Прозапростихи
Поэт пишет прозу. Про стихи. Получается особый жанр, осознаваемый автором как прозапростихи. Словцо отдает футуризмом, и неспроста: среди первых учителей Ильи Фаликова были Маяковский и Хлебников. Книга "Фактор фонаря" - итог полувековых размышлений об отечественной поэзии во всем ее объеме от "Слова о полку Игореве" до начальной поры третьего тысячелетия. Делается упор на XX век, с захватом совершенно новых имен текущего времени. Это не филология, но живое слово о живом слове. Это книга о том, как жили и живут поэты. О жизни самой поэзии. Книга "Фактор фонаря" - пространное и сжатое лирико-эпическое повествование со своей фабулой и невыдуманными героями, нон-фикшн высокой пробы, та проза где чувство художнической ответственности настояно на емком опыте напряженной работы над стихом. Это книга о неразрывной связи всеобщей истории, литературного быта, трудных судеб стихотворцев и мужестве русской Музы.
943 Руб.
Аришина Наталья Сергеевна, Фаликов Илья Зиновьевич Сговор слов. Лирика диалога
Книга состоит из двух сборников избранных стихотворений. Авторы - Наталья Аришина и Илья Фаликов - самобытные поэты, связанные общей судьбой. Их стихи печатались в журналах "Арион", "Новый мир", "Дружба народов" и др., в альманахах, сборниках, антологиях. И. Фаликов - автор нескольких романов, эссеист и критик, чья книга "Прозапростихи" (2000) получила признание как критическая панорама русской поэзии конца XX века. "Сговор слов" - двукнижие, не только соединяющее звучание двух голосов - мужского и женского, но и представляющее своеобразный жанр - лирику диалога.
349 Руб.
Фаликов И. Евтушенко: Love story
Поэт Евгений Евтушенко (1932-2017), завоевавший мировую известность более полувека назад, равнодушием не был обижен до конца дней - одних восхищал, других изумлял, третьих раздражал: "Я разный - я натруженный и праздный. Я целе и нецелесообразный…" Многие его строки вошли в поговорки ("Поэт в России - больше, чем поэт", "Пришли иные времена. Взошли иные имена", "Как ни крутите, ни вертите, но существу ет Нефертити…" и т. д. и т. д.), многие песни на его слова считаются народными ("Уронит ли ветер в ладони сережку ольховую…", "Бежит река, в тумане тает…"), по многим произведениям поставлены спектакли, фильмы, да и сам он не чужд был кинематографу как сценарист, актер и режиссер. Илья Фаликов, известный поэт, прозаик, эссеист, представляет на суд читателей рискованный и увлекательнейший труд, в котором пытается разгадать феномен под названием "Евтушенко". Книга эта - не панегирик, не памфлет, не сухо изложенная биография. Это - эпический взгляд на мятежный ХХ век, отраженный, может быть, наиболее полно, выразительно и спорно как в творчестве, так и в самой жизни Евг. Евтушенко. Словом, перед вами поэт как он есть - с его небывалой славой и "одиночеством, всех верностей верней", со всеми дружбами и разрывами, любовями и изменами, а главное - с бессмертными стихами.
713 Руб.
Фаликов И. Евтушенко: Love story
Поэт Евгений Евтушенко (1932-2017), завоевавший мировую известность более полувека назад, равнодушием не был обижен до конца дней - одних восхищал, других изумлял, третьих раздражал: "Я разный - я натруженный и праздный. Я целе и нецелесообразный…" Многие его строки вошли в поговорки ("Поэт в России - больше, чем поэт", "Пришли иные времена. Взошли иные имена", "Как ни крутите, ни вертите, но существу ет Нефертити…" и т. д. и т. д.), многие песни на его слова считаются народными ("Уронит ли ветер в ладони сережку ольховую…", "Бежит река, в тумане тает…"), по многим произведениям поставлены спектакли, фильмы, да и сам он не чужд был кинематографу как сценарист, актер и режиссер. Илья Фаликов, известный поэт, прозаик, эссеист, представляет на суд читателей рискованный и увлекательнейший труд, в котором пытается разгадать феномен под названием "Евтушенко". Книга эта - не панегирик, не памфлет, не сухо изложенная биография. Это - эпический взгляд на мятежный ХХ век, отраженный, может быть, наиболее полно, выразительно и спорно как в творчестве, так и в самой жизни Евг. Евтушенко. Словом, перед вами поэт как он есть - с его небывалой славой и "одиночеством, всех верностей верней", со всеми дружбами и разрывами, любовями и изменами, а главное - с бессмертными стихами.
713 Руб.
Фаликов И. Борис Рыжий. Дивий камень
Поэзия Бориса Рыжего ворвалась в современную словесность на закате ХХ века неожиданной вспышкой яркого дарования. После раннего, слишком раннего ухода из жизни ему сразу наклеили две этикетки: "последний советский поэт" и "первый поэт поколения". Так ли это? Автор биографии Рыжего Илья Фаликов предлагает сугубо личный взгляд на это поэтическое явление рубежа тысячелетий. Сплав путевых заметок, исторических экскурсов, личных воспоминаний, критических отзывов, бесед с родными и близкими поэта, широта цитирования, многоликость людей, вовлеченных в быстролетную жизнь Бориса Рыжего, - всё это составляет содержание книги и вряд ли оставит чуткого к поэзии читателя равнодушным.
538 Руб.
Фаликов И. Борис Рыжий. Дивий камень
Поэзия Бориса Рыжего ворвалась в современную словесность на закате ХХ века неожиданной вспышкой яркого дарования. После раннего, слишком раннего ухода из жизни ему сразу наклеили две этикетки: "последний советский поэт" и "первый поэт поколения". Так ли это? Автор биографии Рыжего Илья Фаликов предлагает сугубо личный взгляд на это поэтическое явление рубежа тысячелетий. Сплав путевых заметок, исторических экскурсов, личных воспоминаний, критических отзывов, бесед с родными и близкими поэта, широта цитирования, многоликость людей, вовлеченных в быстролетную жизнь Бориса Рыжего, - всё это составляет содержание книги и вряд ли оставит чуткого к поэзии читателя равнодушным.
538 Руб.
Фаликов И. Марина Цветаева. Твоя неласковая ласточка
Новую книгу о Марине Цветаевой (1892—1941) востребовало новое время, отличное от последних десятилетий ХХ века, когда триумф ее поэзии породил огромное цветаеведение. По ходу исследований, новых находок, публикаций открылись такие глубины и бездны, в которые, казалось, опасно заглядывать. Предшествующие биографы, по преимуществу женщины, испытали шок на иных жизненных поворотах своей героини. Эту книгу написал поэт. Восхищение великим даром М. Цветаевой вместе с тем не отменило трезвого авторского взгляда на все, что с ней происходило; с этим связана и особая стилистика повествования. Знаменитый отец, ранние успехи, затем нищета, ломовое трудолюбие и при всем том неотступная вера в силу поэтического слова, верность поэзии — не гиперболизация, но факт. Судьба Марины Цветаевой в сегодняшних условиях, не требующих поэта, убивающих поэта, может сама по себе поразить читателя. Еще в молодости она воскликнула: «Два на миру у меня врага, / Два близнеца, неразрывно-слитых: / Голод голодных — и сытость сытых!» Что бы она делала в наши дни? Она, можно сказать, ярая антирыночница: «Деревья! К вам иду! Спастись / От рева рыночного!..»
834 Руб.
Фаликов И. Марина Цветаева. Твоя неласковая ласточка
Новую книгу о Марине Цветаевой (1892—1941) востребовало новое время, отличное от последних десятилетий ХХ века, когда триумф ее поэзии породил огромное цветаеведение. По ходу исследований, новых находок, публикаций открылись такие глубины и бездны, в которые, казалось, опасно заглядывать. Предшествующие биографы, по преимуществу женщины, испытали шок на иных жизненных поворотах своей героини. Эту книгу написал поэт. Восхищение великим даром М. Цветаевой вместе с тем не отменило трезвого авторского взгляда на все, что с ней происходило; с этим связана и особая стилистика повествования. Знаменитый отец, ранние успехи, затем нищета, ломовое трудолюбие и при всем том неотступная вера в силу поэтического слова, верность поэзии — не гиперболизация, но факт. Судьба Марины Цветаевой в сегодняшних условиях, не требующих поэта, убивающих поэта, может сама по себе поразить читателя. Еще в молодости она воскликнула: «Два на миру у меня врага, / Два близнеца, неразрывно-слитых: / Голод голодных — и сытость сытых!» Что бы она делала в наши дни? Она, можно сказать, ярая антирыночница: «Деревья! К вам иду! Спастись / От рева рыночного!..»
834 Руб.
Сухарев Дмитрий Антонович Выберу самое синее море. Дело, слово, сцена
Творческое своеобразие Дмитрия Сухарева отмечено необычайной разносторонностью. Выдающийся учёный сочетается в нём с большим поэтом, ярким прозаиком и виртуозным драматургом. Настоящий том показывает прозу автора и - впервые в печати - пьесы, написанные в жанре музыкального театра. Состаивитель Фаликов Илья.
646 Руб.
Сухарев Дмитрий Антонович Артель. Про песни, стихи и тех, кто их создает
В книге представлена проза Дмитрия Сухарева, посвящённая творчеству и людям искусства. Это сочетание бытовой точности с вольной игрой воображения, серьёза и юмора, научной информативности и полёта фантазии - эссеистика поэта, не обременённого принуждениями того или иного жанра. Cоставитель Илья Фаликов.
618 Руб.