sibhematology.ru

Мария Метлицкая Свои и чужие

Жизнь без близких людей невозможна. Даже если ты считаешь себя самостоятельным, самодостаточным и независимым человеком, все равно настанет момент, когда захочется поделиться, поплакаться, попросить совета. Да просто помолчать с тем, кто тебя понимает и принимает. Но как их найти — близких людей? И всегда ли те, кто близок по крови, близок по духу? Как разделить мир на своих и чужих? Есть ли идеальная формула? Мария Метлицкая не выводит этой формулы, у нее нет готовых рецептов и ответов на все вопросы. Она просто рассказывает истории — о тех, кто нашел родственную душу, о тех, кто еще в поиске, и о тех, кто по разным причинам обречен на одиночество.

Мария Метлицкая Свои и чужие

Жизнь без близких людей невозможна. Даже если ты считаешь себя самостоятельным, самодостаточным и независимым человеком, все равно настанет момент, когда захочется поделиться, поплакаться, попросить совета. Да просто помолчать с тем, кто тебя понимает и принимает. Но как их найти — близких людей? И всегда ли те, кто близок по крови, близок по духу? Как разделить мир на своих и чужих? Есть ли идеальная формула? Мария Метлицкая не выводит этой формулы, у нее нет готовых рецептов и ответов на все вопросы. Она просто рассказывает истории — о тех, кто нашел родственную душу, о тех, кто еще в поиске, и о тех, кто по разным причинам обречен на одиночество.

Метлицкая Мария Свои и чужие

Жизнь без близких людей невозможна. Даже если ты считаешь себя самостоятельным, самодостаточным и независимым человеком, все равно настанет момент, когда захочется поделиться, поплакаться, попросить совета. Да просто помолчать с тем, кто тебя понимает и принимает. Но как их найти - близких людей? И всегда ли те, кто близок по крови, близок по духу? Как разделить мир на своих и чужих? Есть ли идеальная формула? Мария Метлицкая не выводит этой формулы, у нее нет готовых рецептов и ответов на все вопросы. Она просто рассказывает истории - о тех, кто нашел родственную душу, о тех, кто еще в поиске, и о тех, кто по разным причинам обречен на одиночество.

Мария Метлицкая Свои и чужие. Комплект из 2 книг (Свои и чужие + Цветы и птицы)

Цветы и птицыСвои и чужие Цветы и птицыПредательство близкого человека — самое страшное, что может случиться в жизни. Но, увы, никто от этого не застрахован. И подготовиться к этому, подстелить соломку — невозможно. Конечно, такой удар — проверка на прочность, и далеко не все могут с ним справиться. Для этого нужно очень любить жизнь и, как ни странно, любить себя. Героини Марии Метлицкой трудно и мучительно переживают эту трагедию. Но — переживают. Потому что жизнь продолжается, пока мы живы. Важно об этом помнить.Свои и чужиеЖизнь без близких людей невозможна. Даже если ты считаешь себя самостоятельным, самодостаточным и независимым человеком, все равно настанет момент, когда захочется поделиться, поплакаться, попросить совета. Да просто помолчать с тем, кто тебя понимает и принимает. Но как их найти — близких людей? И всегда ли те, кто близок по крови, близок по духу? Как разделить мир на своих и чужих? Есть ли идеальная формула? Мария Метлицкая не выводит этой формулы, у нее нет готовых рецептов и ответов на все вопросы. Она просто рассказывает истории — о тех, кто нашел родственную душу, о тех, кто еще в поиске, и о тех, кто по разным причинам обречен на одиночество.

Мария Метлицкая Свои и чужие. Комплект из 2 книг (Свои и чужие + Цветы и птицы)

Цветы и птицыСвои и чужие Цветы и птицыПредательство близкого человека — самое страшное, что может случиться в жизни. Но, увы, никто от этого не застрахован. И подготовиться к этому, подстелить соломку — невозможно. Конечно, такой удар — проверка на прочность, и далеко не все могут с ним справиться. Для этого нужно очень любить жизнь и, как ни странно, любить себя. Героини Марии Метлицкой трудно и мучительно переживают эту трагедию. Но — переживают. Потому что жизнь продолжается, пока мы живы. Важно об этом помнить.Свои и чужиеЖизнь без близких людей невозможна. Даже если ты считаешь себя самостоятельным, самодостаточным и независимым человеком, все равно настанет момент, когда захочется поделиться, поплакаться, попросить совета. Да просто помолчать с тем, кто тебя понимает и принимает. Но как их найти — близких людей? И всегда ли те, кто близок по крови, близок по духу? Как разделить мир на своих и чужих? Есть ли идеальная формула? Мария Метлицкая не выводит этой формулы, у нее нет готовых рецептов и ответов на все вопросы. Она просто рассказывает истории — о тех, кто нашел родственную душу, о тех, кто еще в поиске, и о тех, кто по разным причинам обречен на одиночество.

Мур Мария Свои, чужие, ничьи

Книга "Свои, чужие, ничьи" - о человеческой любви в самом широком смысле этого слова. О том, как люди соприкасаются и расходятся, хотят быть ближе друг другу и боятся этой близости, подменяя ее чем угодно - сексом, странствиями и даже творчеством. Это еще одна книга об одиночестве, с которым каждый из нас приходит в этот мир и которое, как ни парадоксально это звучит, делает нашу жизнь прекрасной.

Свои, чужие и другие

Монография посвящена исследованию исторической динамики определяющих социальную идентичность оппозиций "свои - чужие" и "высшие - низшие". По мнению автора, фундаментальное социально-психологическое противопоставление "мы - они" в национально-демократических обществах реализуется в доминирующем варианте "свои - чужие", а в сословно-авторитарных обществах - в варианте "высшие - низшие". При этом толерантность в рамках одной оппозиции прямо пропорциональна интолерантности в рамках другой, и они взаимно снимают друг друга в статике и сменяют друг друга в динамике социокультурного развития. Этнокультурное равенство исторически обеспечивалось за счет сословно-правового неравенства, когда антагонизм "своих" и "чужих" уступал место антагонизму "высших" и "низших", и именно это, считает автор, ожидает евроамериканский мир в среднесрочной перспективе. Для социологов, политологов, историков, культурологов, философов. 0

Свои, чужие и другие

Монография посвящена исследованию исторической динамики определяющих социальную идентичность оппозиций "свои - чужие" и "высшие - низшие". По мнению автора, фундаментальное социально-психологическое противопоставление "мы - они" в национально-демократических обществах реализуется в доминирующем варианте "свои - чужие", а в сословно-авторитарных обществах - в варианте "высшие - низшие". При этом толерантность в рамках одной оппозиции прямо пропорциональна интолерантности в рамках другой, и они взаимно снимают друг друга в статике и сменяют друг друга в динамике социокультурного развития. Этнокультурное равенство исторически обеспечивалось за счет сословно-правового неравенства, когда антагонизм "своих" и "чужих" уступал место антагонизму "высших" и "низших", и именно это, считает автор, ожидает евроамериканский мир в среднесрочной перспективе. Для социологов, политологов, историков, культурологов, философов. 0

Цветы и птицы

Мария Метлицкая — признанный мастер короткой прозы. Каждый ее рассказ — маленькая жизнь, которую читатель проживает вместе с героями. Метлицкая не поучает, не наставляет и не предлагает готовых формул. Она рассказывает истории о людях, в которых читатель узнает себя.

Пэтчетт Энн Свои-чужие

Однажды воскресным вечером помощник прокурора Альберт Казинс оставил дома жену и детей и, захватив бутылку джина, отправился к Фрэнсису Китингу - коллеге, которого почти не знал, на вечеринку, на которую его никто не звал. Альберт не собирался целовать Беверли, жену хозяина, - все случилось само собой. Но это событие в результате разрушило два брака и навсегда изменило жизни четырех взрослых и шестерых детей. В одном из лучших своих романов мастер глубокой психологической прозы Энн Пэтчетт рассказывает о том, как складывались их судьбы на протяжении последующих пятидесяти лет.

Пэтчетт Энн Свои-чужие

Однажды воскресным вечером помощник прокурора Альберт Казинс оставил дома жену и детей и, захватив бутылку джина, отправился к Фрэнсису Китингу - коллеге, которого почти не знал, на вечеринку, на которую его никто не звал. Альберт не собирался целовать Беверли, жену хозяина, - все случилось само собой. Но это событие в результате разрушило два брака и навсегда изменило жизни четырех взрослых и шестерых детей. В одном из лучших своих романов мастер глубокой психологической прозы Энн Пэтчетт рассказывает о том, как складывались их судьбы на протяжении последующих пятидесяти лет.

Пэтчетт Энн Свои-чужие

Однажды воскресным вечером помощник прокурора Альберт Казинс оставил дома жену и детей и, захватив бутылку джина, отправился к Фрэнсису Китингу - коллеге, которого почти не знал, на вечеринку, на которую его никто не звал. Альберт не собирался целовать Беверли, жену хозяина, - все случилось само собой. Но это событие в результате разрушило два брака и навсегда изменило жизни четырех взрослых и шестерых детей. В одном из лучших своих романов мастер глубокой психологической прозы Энн Пэтчетт рассказывает о том, как складывались их судьбы на протяжении последующих пятидесяти лет.

Пэтчетт Энн Свои-чужие

Однажды воскресным вечером помощник прокурора Альберт Казинс оставил дома жену и детей и, захватив бутылку джина, отправился к Фрэнсису Китингу - коллеге, которого почти не знал, на вечеринку, на которую его никто не звал. Альберт не собирался целовать Беверли, жену хозяина, - все случилось само собой. Но это событие в результате разрушило два брака и навсегда изменило жизни четырех взрослых и шестерых детей. В одном из лучших своих романов мастер глубокой психологической прозы Энн Пэтчетт рассказывает о том, как складывались их судьбы на протяжении последующих пятидесяти лет.

Свои-чужие. Пэтчетт Э.

Пэтчетт Энн Свои-чужие

Однажды воскресным вечером помощник прокурора Альберт Казинс оставил дома жену и детей и, захватив бутылку джина, отправился к Фрэнсису Китингу - коллеге, которого почти не знал, на вечеринку, на которую его никто не звал. Альберт не собирался целовать Беверли, жену хозяина, - все случилось само собой. Но это событие в результате разрушило два брака и навсегда изменило жизни четырех взрослых и шестерых детей. В одном из лучших своих романов мастер глубокой психологической прозы Энн Пэтчетт рассказывает о том, как складывались их судьбы на протяжении последующих пятидесяти лет.

Свои-чужие. Пэтчетт Э.